Грех наблюдал за братьями, но помалкивая, не желая отвечать на выпод каждого. Все так соскучились друг по другу, что не забывают попытки побольнее уколоть.
Алчность не знал, какие чувства испытывают его братья-грехи из-за появления Люцифера. Ему вдруг подумалось, что этот падший ангел вполне может отнестись к грехам человеческим благосклонно. Что с ними будет – вряд ли кто-то мог ответить. Но существо, творившее на Земле Хаос, не может не отметить, что именно они – грехи воплощают в себе пороки человека, которые так ценились в подземном мире. В конце концов, кто-то же должен быть в нем королем. Если королей будет семь – тем лучше. К черту Люцифера! Надо побеседовать об этом с Завистью, идея должна была ему понравиться. Алчность вновь улыбнулся, переводя взгляд с одного прибывшего греха на другого. Все были такими забавными.
- Да и кто распускает эти слухи о Люцифере? – Алчность решил поддержать Зависть в его сомнениях, - Кто говорит о том, что это именно Люцифер? И почему вдруг решено, что это он?
Среди грехов были те, кто более всех остальных походили друг на друга. Алчность считал, что такой грех для него – Зависть. Они были разные, и все равно так похожи. И сейчас Зависть высказывал ровно те мысли, которые посещали и Алчность, и которые он бы сам хотел высказать. Но теперь ему оставалось лишь подойти к брату чуть ближе, будто бы вставая на его сторону.
На лице Алчности вновь кривилась улыбка. Похоть был слишком добр. Наверно, самый добрый из грехов, если не считать Лень (но кто его вообще считает). И он был слишком влюбленным. Во всех. В Бога, в Землю, в человечество в целом и в каждого человека по отдельности. Он как курица-наседка готов был согнать всех под свое крылышко, если бы был в состоянии защитить их. Но он не может. А потому просит помощи у своих братьев, потому что больше просить ему было не у кого.
- Похоть, мне понятны твои чувства, - в итоге сказал Алчность, когда зависть закончил со своим опусом, - Но Зависть тебя сделал, - он пожал плечами, - Бог мог бы и сам заняться этим, если бы хотел. Разве не в его силах остановить свое творение?